Вчера (вернее, сегодня) в два часа ночи дочитала Элиф Шафак. Под конец всё-таки стало что-то происходить, а силы воли у меня ноль. Все названия глав сложились в рецепт турецкого десерта "ашуре". Я же говорю, эта дама мне близка. Совпадение - именно 24 апреля 1915 года начался геноцид армянского населения в Османской империи. Именно за эту книгу Шафак пытались осудить за "оскорбление турецкой нации". Как это знакомо.
Апрель мешает слёзы с улыбкою второй день подряд. Апрель звенит невозможно пронзительными птичьими голосами, и совсем другой "Апрель" по кругу проигрывается в моей голове.
Что попало: лук-порей, зелёный чили, чеснок, корица, кумин, кориандр, куркума, шафран, пол-тыквы, тонкие сладкие перцы, банка томатов, банка белой фасоли, лимонная цедра, зелень кориандра. Не знаю, что выйдет на вкус, сижу на табуретке рядом с плитой и борюсь с желанием добавить что-нибудь ещё. "Лучшее - враг хорошего". Любимая поговорка моей мамы, с которой я так и не смогла смириться. Не с мамой, с поговоркой. Нет, всё-таки пойду и добавлю ещё миндаль.

Сразу оговорюсь - портреты выбрала мужские, про женские, наверное, напишу когда-нибудь отдельно.
С номером один никаких сомнений не возникло - Дюрер, "Автопортрет с чертополохом". Совсем небольшой, темноватый, не такой эффектный, как более поздние, но сразу ткнул меня в сердце, как только я увидела его в Лувре. Я в Лувре - это, наверное, было тяжело вынести. Интересно, читает меня молодой человек, которого я таскала по музею пять часов, то стремясь напролом к какой-то конкретной цели, то наобум бросаясь в сторону, заметив что-то привлекательное? Провести там больше времени мне помешала только вовремя случившаяся головная боль. Дюрер был как раз одной из картин, ради которой я вдруг резко изменила траекторию движения. И долго потом я бредила этим портретом. Это оказалось одно из тех произведений, которое я с радостью бы унесла домой и повесила над кроватью. Открытка стояла у меня на столе, и на вопросы о своей личной жизни (вернее, её отсутствии) я отвечала, что хочу замуж за Альбрехта Дюрера, но он, увы, уже умер, а где же другого такого найдёшь? Чертополох вызывал ноющее желание сочинить сказку, но я так и не собралась, только смотрела и мечтала.



Номер два - Антуан Гро, "Наполеон на Аркольском мосту". С ним я знакома с детства, поскольку одна из версий находится в Эрмитаже, но пленил он меня, конечно, в подростковом возрасте. Причём, Наполеон как историческая фигура меня никогда не привлекал, кроме как, пожалуй, в стихотворении "Воздушный корабль". Но портрет - воплощённая девичья мечта, с ямочкой на подбородке и в красивой форме. В одной из многочисленных историй про странный город, в котором мы жили, Наполеон сходил с холста по ночам.


И номер три. Мой муж. Автопортрет, составленный из летней фотографии в турецкой тюбетейке, картинки из альбома об английских замках и иллюстрации из книги о природе Британии. Комментировать не буду :-)

Днём пошёл дождь, совершенно прямой, мелкий, нежный, как кисея, пахнущий летом, если открыть окно и высунуть голову на мокрую улицу. К четырём часам, правда, он кончился, и я шла домой, постепенно снимая с себя капустные слои одежды и печально размышляя о том, что у меня есть всего две пары обуви, в которых я могу успеть на утренний поезд - кроссовки и высокие сапоги.
В поезде читаю Элиф Шафак, "Стамбульский ублюдок" - спонтанная покупка, просто потому, что мне понравилась её предыдущая книга, "Блошиный дворец". И потому, что я люблю читать про Стамбул, и не могу устоять перед книгой, где главы называются "Корица", "Фасоль", "Жареный фундук", "Семена граната". Её стиль мне близок - в романах мало что происходит, потому что основное внимание автор уделяет мыслям и чувствам эксцентричных персонажей и зарисовкам видов, запахов и звуков. Впрочем, она не чистый эстет. В Турции (она живёт то в Стамбуле, то в США) её неоднократно пытались привлечь к уголовной ответственности по печально знаменитой статье о государственной измене (ну или как-то помягче, но суть именно такая), включающей в список прегрешений упоминание об армянском геноциде 1915 года. Но даже о геноциде она пишет не как историк, а как психолог.

Мне больше нравится набросок.

К Олимпиаде 2012 в Лондоне фактически стирают с лица земли и застраивают заново довольно большой район, недалеко от бывших доков, где уже давно одни пустыри и заброшенные склады. Но эту территорию, само собой, облюбовало немало бродячик кошек, которые могут просто погибнуть во время крупномасшабных операций по сносу. Фонд Животных Силии Хаммонд, фотомодели 60-х годов, договорился со строителями, что, пока это возможно, в этот район ему будет обеспечен доступ, чтобы отловить зверей. Поймали 186 кошек и котят, остался один (может быть, и больше, но точно один, которого видели). Неуловимый чёрный кот, который таскает еду из ловушек, при этом в них не попадаясь, и отказывается "идти на контакт". Увы, если его не поймают в ближайшее время, придётся ему позаботиться о себе самому, потому что время истекает.

Если голубь воркует, сидя на трубе, его слышно в камине.
То, что в школьной столовой моего детства называлось "компот из сухофруктов", в нашей называется "горячий фруктовый салат".
Ведьминский продукт: чёрная патока. Тягучая, солоновато-сладкая и да, чёрная.
В этом сезоне модны три стиля: черно-белый, пляжный и бабушкины занавески. Иногда все три мистическим образом сочетаются в одном предмете гардероба. А вообще, по изобилию саронгов, летящих кафтанов, бикини и шлёпанцев легко прийти к ошибочному выводу, что живём мы на тропическом острове и после работы все регулярно ходим на пляж.
Купила альбом Уотерхауса, наслаждаюсь. Как мне нравятся эти нимфы, русалки и дриады, все на одно лицо, но зато какое... Лет в 19 я хотела быть леди острова Шалотт. А что, мне кажется, у меня бы получилось. (Это я не к тому, что у меня тоже такое лицо, а просто всё поведение очень в моём характере :-))

Тётушка (подарившая шамана) выдрала звонком из постели, Некошка - из душа. Муж принёс жёлтую фрезию и маленькие красные розы - обновить вазу. В Питере солнце, у меня - дождь, как хорошо, что мы выбрались на природу вчера. Какой-то паскудный голубь, страдающий диареей, разукрасил окно спальни.
АПД: Мама позвонила, когда я красила ресницы за пять минут до выхода из дома. Муж не позволил мне купить буфет, под совершенно неубедительным предлогом, что буфет у нас уже есть. На выходе из супермаркета в Или на меня бросилась мама одной из девочек, которых я возила в Питер, и излила на меня целую бочку восторгов и благодарностей. Когда мы сидели с бутербродами на берегу реки, на газоне за скамейкой, нахохлившись, лежала утка (одна из тех странных, огромных, с наростами на клюве) и тихонько чихала. Птичий грипп, наверное. Дождь быстро кончился, напуганный нашим огромным, на двоих, чёрным зонтом, осталась нежнейшая дымка, как будто на лист весенней акварели опрокинули стакан с водой.

читать дальше

Конечно, день рожденья только раз в году, но никто мне не указ, когда его начинать праздновать. Я считаю, что начала ещё в Питере, и благополучно продолжаю.
Вчера любимые коллеги одарили меня вазой. Довольно большой, стеклянной, в коробке, профессионально завёрнутой в бумагу и завязанной огромным золотым бантом. Не знаю, что на них нашло, потому что весь год я, "дежурная по дням рожденья", покупала им всем весёленькие пенальчики и блокноты из любимого канцелярского магазина. Тем не менее, факт остаётся фактом: таких подарков я, кажется, ещё никогда не получала. Во-первых, ваз (не в счёт мелкие вазочки, которые мы дарили друг другу в школе и на первых курсах, за неимением денег и внезапным изобилием продукции студентов художественных училищ), а во-вторых, чего бы то ни было, так пафосно упакованного. Можно сказать, веха.
А подруга, сидящая дома с младенцем, коварно заслала в школу мужа, чтобы он положил мне на полку подарок и открытку. Я нетерпеливо разодрала конверт и была наказана: оттуда на мой рабочий стол блестящим роем высыпались маленькие бабочки из фольги. Так и провела весь день в бабочках, потом аккуратно все собрала, принесла домой и рассыпала по каминной полке, перед рядом открыток.
После работы в четверг и пятницу пыталась совершить единственный в году шоппинг, не чреватый мучительным чувством вины, поскольку на подарочные деньги. Но не встретила ничего, что запало бы мне в душу, хотя получила удовольствие от примерки почти всего подряд.
А сегодня мы с мужем собрались собственно праздновать, так как я хотела куда-нибудь выбраться, а в воскресенье транспорт ходит редко. Я свалила выбор места на Джона, он напряг фантазию и Интернет и придумал.
Правда, праздник мог и не получиться - на носу полнолуние, поэтому утро мы начали с диких воплей друг на друга. Да и погода решила соответствовать: солнце выглянуло ровно на полчаса, чтобы дать мне возможность полюбоваться чёрным-чёрным дроздом с оранжевым клювом на ослепительно-белой кормушке, построенной мужем, пока я была в Питере. (Интересно, это тот же самый дрозд, что пристроился петь в пять утра под (или над) окном нашей спальни?) А дальше небо затянуло серым, и в форточку со свистом ворвался ледяной ветер. А мы поругались, помирились, на ходу проглотили яичницу, кое-как покидали провизию в рюкзак и выскочили из дома, чтобы прибежать к автобусу ровно впритык. Ну да, конечно, мы отправились на пикник! Что ещё могло прийти в голову человеку, женатому на безумной ведьме? Он нашёл в Интернете место, которое не могло меня не прельстить, и даже трогательно закупил все продукты: салатики в коробочках, копчёную сёмгу, чёрный хлеб, яблочный сок и ананас. И яйца сварил - какой же пикник на обочине без крутых яиц и соли в коробочке из-под фотоплёнки?
А теперь экскурс в историю. Городок Уорбойз впервые упоминается в исторических документах в 10 веке, хотя в округе обнаружены следы поселений ещё с 8 тыс. до н.э. Однако, знаменит он не возрастом (в Британии этим трудно удивить), а охотой на ведьм. В 1589 году 10-летняя девочка, дочь местного сквайра, начала заходиться в странных припадках. Никакое лечение не помогало, припадки учащались и вскоре перекинулись и на её сестёр, и даже некоторых служанок. Виной тому дети назвали 76-летнюю Элис Сэмьюэл. Ничего не напоминает? Ну да, Салемские колдуньи, только лет на 50 раньше и по другую сторону Атлантики. Припадки продолжались несколько лет, девочки придумывали, что хотели, включая, конечно, имена духов, которые в них "вселялись" и их связь с "ведьмой". В 1590 году в Уорбойз приехала леди Кромвель, бабушка Оливера, и сильно гневалась на старушку, на что та ответила: "Почему вы обращаетесь так со мной? Ведь я ещё не сделала вам ничего дурного." Это "ещё" её в конце концов и погубило, потому что леди стали мучать кошмары и вскоре она умерла. Элис Сэмьюэл, её дочь и мужа дочери судили за колдовство и убийство с помощью колдовства и повесили в 1593 году. Об этом случае была позднее написана поучительная брошюра, содержащая подробное изложение событий и полезные советы по обнаружению и изведению ведьм, которая получила широкое распространение, в том числе, и в колониях.
Вот такие дела. А ведьма сейчас весело красуется на эмблеме местной начальной школы (очень кстати, если учесть связь с детьми) и на флюгере часовой башни на центральном перекрёстке.
читать дальше
Трудно придумать более подходящий способ отметить мой день рождения, чем приехать в деревню, где в 16 веке охотились на ведьм, и устроить пикник в близлежащем лесу. Что мы и сделали.
До леса (маленького островка, оставшегося от некогда бескрайних британских лесов, немного расширенного за счёт территории скончавшейся железнодорожной станции и превращённого в мини-заповедник) ходу было полчаса, но даже за это время к нам вернулись знакомые по множеству поездок восхитительные ощущения - ветра в лицо, дороги под подошвами походных ботинок, тихо-тихо плывущих мимо пейзажей, птичьего щебета в белой терновой пене живых изгородей. С этой весенней английской акварельностью совершенно ничего невозможно сделать - ни снять, ни озвучить в прозе или стихах. Только написать акварелью - или просто смотреть на голубые холмы, на нежнейшие переливы зелени, на тонкий, начинающий размываться узор деревьев.
Лес мы увидели издалека - он оказался восхитительно компактным.
читать дальше
И сказочным. Чисто английским, сказочным лесом, с кудрявыми деревьями, с ковром лесных гиацинтов, с какой-то брошенной старой телегой, с лимонно-жёлтыми дикими примулами, с дорогой меж двух крутых склонов, проложенной на месте рельс, с плющом, с запахом дикого чеснока... Лес, где цветут лесные гиацинты, - одно из самых опасных мест для человека, потому что именно там любят собираться фейри. Я их очень хорошо понимаю.

читать дальше

















Мы устроили пикник на обочине широкой тропы, как водится, на брёвнышке (последнее фото). Немного замёрзли, согрелись страшно крепким чаем, расчленили пол-ананаса. В моей жизни было много лесных привалов, но привал с ананасом - первый раз. Потом нарвали листьев чеснока (которые я вечером успешно добавила в кускус с турецким горохом, бататом и курагой) и побродили ещё по лесу, надеясь услышать звон голубых колокольчиков, под который танцуют фейри, смертельно опасный, потому что его не забыть никогда. Колокольчики не звенели, но пели птицы, и скрипели на ветру кружевные ветки деревьев. Второй подарок-веха: мне ещё никогда не дарили цветущий лес.
А потом мы вернулись в Уорбойз, осмотрели церковь и пришли на автобусную остановку, где промёрзли следующий полчаса совершенно напрасно, потому что автобус не появился, да и не должен был, поскольку стояли мы совсем не в том месте. Мы решили ждать следующего в пабе "Белый олень", который, к счастью, оказался близко от правильной остановки и где Джон пил кофе, а я - Гиннес и какой-то местный эль, пахнущий цветами бузины. Мы выбрали помещение, где не играли в бильярд, а только два старых пергюнта весло надирались у стойки, и поэтому уютная комната с выступающими балками и нежно бликующими кожаными креслами была почти наша. И Джону с пятой попытки даже удалось сфотографировать меня, не отрезав никакую жизненно важную часть - ни голову, ни стакан. И я была счастлива, как только бывает после целого дня на природе, когда удалось замёрзнуть и согреться несколько раз и наглотаться свежести и тишины.

читать дальшеМолоток и рельеф в церкви, 12 век


Гиннес и кофе

Удивительная и неповторимая! Хоть ты это и прочитаешь с большим опозданием, всё равно поздравляю сегодня! Пусть будет больше лягушек в болоте, цапель в реке и красивых, но бесполезных покупок!

Это мой десятый класс, совершенно отчётливо помню ощущение.

Постой, не уходи!
Мы ждали лета - пришла зима.
Мы заходили в дома,
Но в домах шел снег.
Мы ждали завтрашний день,
Каждый день ждали завтрашний день.
Мы прячем глаза за шторами век.
В наших глазах крики ""Вперед!""
В наших глазах окрики ""Стой!""
В наших глазах рождение дня
И смерть огня.
В наших глазах звездная ночь,
В наших глазах потерянный рай,
В наших глазах закрытая дверь.
Что тебе нужно? Выбирай!
Мы хотели пить, не было воды.
Мы хотели света, не было звезды.
Мы выходили под дождь
И пили воду из луж.
Мы хотели песен, не было слов.
Мы хотели спать, не было снов.
Мы носили траур, оркестр играл туш...
В наших глазах крики ""Вперед!""
В наших глазах окрики ""Стой!""
В наших глазах рождение дня
И смерть огня.
В наших глазах звездная ночь,
В наших глазах потерянный рай,
В наших глазах закрытая дверь.
Что тебе нужно? Выбирай!