John Strudwick, When Apples Were Golden and Songs Were Sweet But Summer Has Passed Away (Когда яблоки были золотыми, а песни - сладкими, но лето уже прошло)
Arthur Hacker, Syrinx (Сиринга)
William Holman Hunt, The Lady of Shalott (Леди Шалотт)
Dante Gabriel Rossetti, Monna Vanna (Монна Ванна - персонаж из "Декамерона", насколько я помню)
Эту картину я не видела, но обнаружила в открытках в магазине и восхитилась. Marion Adnams, The Distraught Infanta (Инфанта в отчаянии)
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Я здесь, я жива, я даже слегка, но не вполне вменяема, у меня в компе куча фоток и картинок, которые хочется выложить, в блокноте криво начириканное стихотворение на английском, в голове много зарисовок и впечатлений от Манчестера, куда я ездила в четверг на семинар, много нецензурных мыслей по поводу школы (которые я вывешивать не буду) и в жизни одним источником стресса меньше, потому что сегодня, наконец-то, мы заказали билеты в Турцию, с 5 по 20 августа. Но сейчас я ничего из этого не буду пытаться облечь в красивую дайри-форму, а пойду смотреть "Сломанные цветы" с нежно любимым мной Биллом Мюрреем. Ну разве что одну картинку повешу. Это "Стеклодув" Мервина Пика - да-да, того самого, автора Горменгаста. Картина висит в Манчестерской городской галерее.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Оказывается, наша годовщина свадьбы теперь ещё и День блоггера. Как я подгадала. А всех, укушенных той же мухой, я поздравляю и желаю всегда верить в себя, потому что я убеждена - мы нужны этому миру. Когда мы пишем, мы думаем (ну, скажем так, большинство из нас), а это не может быть плохо.
Что мы с мужем делали сегодня? Обменялись с утра подарками, вылечили мою больную голову, купили на рынке кустиков, которые должны вырасти в наперстянки и маки, там же подышали одуряюще клубничным воздухом, смотрели на жёлтые кувшинки, лежащие на воде, на толстых рыб, проплывающих под ними в зеленоватом мраке, на подросших лебедят, немного похожих на растрёпанные швабры, и разноцветные лодки, слушали, как моя знакомая пятнистая гусеница с хрустом грызёт лист и как чирикают на заборе очередные комочки пуха - теперь воробьиные дети, кормили молоденького дрозда крошками, сидя во дворе между розами и жимолостью, пили медовое пиво (вернее, пила только я), ели тайское карри с креветками из половинок ананаса. А сейчас я пойду и сделаю салат из клубники с мёдом, мятой и лепестками розы. Мы женаты восемь лет.
самые документированные розы в мире Не кидайте в меня домашней обувью, частично это снималось для мамы - чтобы она могла разгляжеть, что у нас какого роста :-)
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Обычно я не люблю, когда на одежде что-нибудь написано, но сегодня увидела футболку, перед которой не смогла устоять: Green is beautiful.
Получила чёрно-белую плёнку и в очередной раз осознала себя человеком двадцатого века. Мне нравится вдруг вспоминать, что там было на первых кадрах, о чём я давно забыла, потому что начинала её в декабре. Мне нравится бегло просматривать снимки у прилавка (да, моё, мне не выдали по ошибке чужих детей или отпуск на Ибице), а потом вставать, как вкопанной, у дверей магазина и как следует разглядывать в первый раз, радоваться удачам, тут же рвать в клочки нечто расплывчатое, возмущаться собой - а что я вообще тут снимала? Я не хочу привыкать к моментальному удовлетворению.
У меня в саду всё шелестит, свистит, цветёт, щебечет, благоухает. Всё сбрызнуто дождём и по ощущениям похоже на фруктовый салат. Только салат не щебечет, конечно.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Вернулись ли ко мне слова? Не знаю. Для начала воспользуюсь чужими. Разговариваю вчера по телефону со своей школьной учительницей литературы, поздравляю её с днём рождения. Она волнуется: - Надо заканчивать, ты столько денег тратишь... Я, в свойственной мне деликатной манере: - Ну конечно, потрачу все деньги на разговоры с Вами, разорюсь и по миру пойду. О.К., задумчиво: - А интересно, наверное, по миру идти... Особенно если с палаткой... К чему это я? Да просто к тому, что мне всю жизнь везло на людей. На тех, которые могут такое сказать. Есть надежда на будущее, пока есть такие учителя, как она, к пенсии не растерявшая детства. У неё никогда не было своих детей, и при этом – был и есть миллион. К ней до сих пор приходят в гости сорокалетние ученики, да и мы, тридцатилетние, уже недалеко отстали. И вроде бы ничего особенного она не делала: не то чтобы раскрывала глаза на классиков, не рассказывала тайные подробности из жизни великих, не придумывала заковыристых тем для сочинений. Просто – говорила с нами на одном языке и позволяла нам быть собой. И ещё – позволяла играть и в этом открыть себя с совершенно неожиданной стороны. Даже чтение «Ревизора» по ролям на уроках было открытием – и пьесы, и одноклассников, внезапно перевоплотившихся в провинциальных чиновников девятнадцатого века. Что уж говорить о настоящих театральных вечерах, которые она ставила всю жизнь и ставит до сих пор, превращая для своих учеников мир в театр. Для нас это был вечер Булгакова и Мольера, приуроченный к двойному юбилею – французского драматурга и русского писателя, ощущавшего с ним глубокое родство и немало о нём написавшего. Сценарий представлял из себя отрывки из булгаковской «Кабалы святош», перемежающиеся сценами из пьес Мольера. И вот Мольера-то О.К. для меня открыла. Через Булгакова он стал для меня живым человеком, к которому я вдруг оказалась причастна (ещё бы, ведь я играла его жену, а может быть, и дочь!), и я прочитала все его комедии, которые нашла. Не могу сказать, что он стал моим любимым автором и что я перечитываю его сейчас, но он остался где-то внутри, со мной, и через несколько лет после школы, приехав в Париж, я рысцой бросилась разыскивать его театр и место, где стоял его дом, и фотографировать памятник под всеми углами. Ну а помимо литературных открытий, сами репетиции после уроков, неловкие объятия с «Мольером» и куда более ловкие с другими персонажами, рисование декораций (Версаль из слайда Екатерининского дворца), по уши в голубой и жёлтой краске, костюмы из списанного театрального реквизита, поход в пирожковую в кринолинах, первая безумная влюблённость, случившаяся тоже на репетиции и достигшая кульминации в сам день спектакля, полное впечатление реальности всего происходящего на сцене и иллюзии полного зала и школьного здания вокруг, цветы, аплодисменты... Всё это сложилось в такое незабываемое ощущение концентрированного счастья, что, наверное, это было бы опасно для жизни, если бы мне не было шестнадцать лет. О.К. сделала это для нас и продолжает делать для каждого нового поколения учеников. Не для всех она станет другом, потому что не у всех с ней найдётся внезапно общий, всепоглощающий интерес (фантастика и фэнтези), и книжный рынок, куда мы ездили вместе по выходным, кажется, уже совсем не тот, и вряд ли она снова соберётся переезжать и ей понадобится помощь, чтобы упаковать книги и потом ехать с ними в кузове фургона, где виден только кусочек неба в крохотное окно... Это всё только наше, как наши свадьбы, переезды, поездки и увлечения стали частью её жизни. Но для всех своих учеников она будет глотком свежего воздуха, потому что интерес ко всему миру и чистое сердце – это бесценный дар.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Дорогие садоводы, а также родные и знакомые садоводов! А не знает ли кто-нибудь какого-нибудь допотопного, экологически безвредного способа борьбы со слизняками и улитками? (Кроме варианта засыпать весь участок солью - непрактично и неэстетично.) Не хочу травить их химикатами, чтобы не повредить другой живности - пчёлам, бабочкам, ежам, птицам. А вот что-нибудь средневековое бы попробовала.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
А вы знаете, у меня, кажется, кончились слова. Началась какая-то полоса, когда кругом дела, как противные, так и приятные (спланировать отпуск и заказать билеты в Турцию, например), и слова потихоньку высыпаются из дырок в моей голове и оседают на асфальте, пока я иду домой. Прихожу - и ничего не осталось. Зато всегда есть картинки. Если я кого достала своими розами, дальше лучше не смотреть :-)
Розы начали распускаться по бутону в день - отпартизанили, хватит. Розовая пахнет, как шиповник.
У мелких белых - забавная история. Они происходят из Тринити-колледжа, и на них у колледжа чуть ли не копирайт. Цветут только в июне, очень обильно, разом. Когда мы только переехади в Кембридж, Джон подрабатывал чем-то типа смотрителя в Тринити, на время туристского сезона, и свёл там знакомство со всем обслуживающим персоналом, в том числе, с садовниками, и один из них отстриг ему веточку розы. Вернее, веточек было штук пять, не все пустили корни, а потом некоторые вымерли в результате наших переездов и пересадок. Осталась одна.
А это мой дельфиниум - не помню, который из них Король Артур, а который Гвиневера.
Утро на заброшенной платформе с дикими маками.
А эти маки, мимо которых я хожу домой, я никак не могу оставить в покое. Впрочем, они скоро совсем облетят, поэтому я каждый день устраиваю сбе японский праздник любования.
Если вот такая прелесть свалится на меня ненароком, я буду долго биться в истерике. Но как эстет не могу не оценить.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
А хотите, я вам расскажу, Что будет дальше? Вы покроетесь пылью Турецких дорог и питерских летних улиц, К вам пристанут пески Самых разных морей, И я растяну Вам ремешки В погоне за поездами и кораблями. А потом вы порвётесь, И я отвезу вас в гости К доброму армянину С глазами, блестящими, как маслины, Что чинит мне туфли всю жизнь В тесном подвале, Куда заходят Золушки каждый день. И он заштопает вас Похожей розовой ниткой, Но мне всё равно будет видно. Потом вы промокнете в ливень В Лондоне или Стамбуле, Подошва треснет на остром прибрежном камне Холодного моря... Но я только буду любить вас больше. И так вы станете летом.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Чем измеряется лето? Внезапно острым желанием подстричься. Столь же острым нежеланием идти домой по солнечной стороне. Бумажными китайскими зонтиками в универмаге - по степени бесполезности трудно найти что-нибудь похожее. Разомлевшими розами, поникшими до самой земли. Неприятными открытиями в виде несходящихся молний на летних юбках, выпущенных из спячки. Количеством очемоданенных отпускников в моём поезде, идущем из Бирмингема в аэропорт Стэнстед - средоточие дешёвых рейсов на Ибицу и в Малагу. Невозможностью спешить - даже когда видишь, как подходит твой поезд и как бегут к нему чемоданы, всё равно не ускоряешь шаг и только второпях пытаешься сунуть эклер вместо карточки в щель турникета.
Мы замечательно съездили в Стаффордшир в выходные (да, я вам наврала про Йоркшир, потому что у меня нелады с английскими графствами), и у меня, само собой, куча фотографий и отчёт сочиняется в голове, но это как-нибудь в ближайшие дни. А пока - просто мои цветы.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Дорогие все-все-все, с кем ещё не здоровалась! Очень рада вас видеть в гостях! Некоторых уже неплохо знаю, некоторых ещё нет, но все, пожалуйста, будьте здесь как дома и, по возможности, на ты с хозяйкой :-)
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Честное слово, я залезла в Интернет по делу! Кроме того, я уже побывала на чердаке и отрыла палатку и два надувных матраса, в очередной раз восхитившись своей предусмотрительности - когда я в бреду в октябре закидывала вещи наверх, самое полезное положила вполне доступно. И я даже знаю, где наши спальные мешки. Муж вызвался готовить - чтобы поменьше было мыть посуды. От такого отношения у нормального человека должна бы резко понизиться самооценка, но я привыкла, и моей самооценке всё нипочём. В конце сада, по колено в воде, вовсю цветут жёлтые ирисы, а я каждый день пересчитываю раскрывшиеся розы. Тому доброму человеку, который посоветовал мне, придя с работы, принимать холодный душ, чтобы не засыпать, сердечное спасибо! Душ, правда, я принимаю не сильно холодный, чтобы не травмировать свой нежный организм, но само по себе это действие сильно отвлекает от сна и не даёт сразу упасть на диван. Если мне удастся превратить это в рутину, все проблемы решены. Да здравствуют дайрики и мои ПЧ! Всё, вот теперь точно убежала. Сейчас только поприветствую новых ПЧ и пойду собирать рюкзак.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Я не люблю, когда много всего происходит, потому что становится некогда думать. То есть, я, конечно, думаю обо всём, что делаю, но не так, как люблю - пространно и медленно. В данный момент я устраиваю собственного мужа на следующий год на несколько часов в свою школу, пытаюсь организовать культурную программу для гостей по обмену из Питера, которые приедут в конце июня, пишу очередной учебный план, ну и между делом веду уроки. А дома меня ждёт чердак, на котором нужно будет отыскать газовую плитку и двухместную палатку - на выходные мы уезжаем в Йоркшир, прибившись к школьному походу. Для которого нужно купить еды, карту памяти и чёрно-белую плёнку. И хорошо бы ещё постирать, пардон, пару трусиков. В общем, остаток дня разошёлся по минутам, и в инет я вряд ли попаду до понедельника, зато потом будет много фоток. Хотя нет, суну нос завтра на работе. Так что всем привет!
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Я так давно родился, Что слышу иногда, Как надо мной проходит Студеная вода. А я лежу на дне речном, И если песню петь – С травы начнем, песку зачерпнем И губ не разомкнем. Я так давно родился, Что говорить не могу, И город мне приснился На каменном берегу. А я лежу на дне речном И вижу из воды Далекий свет, высокий дом, Зеленый луч звезды. Я так давно родился, Что если ты придешь И руку положишь мне на глаза, То это будет ложь, А я тебя удержать не могу, И если ты уйдешь И я за тобой не пойду, как слепой, То это будет ложь.
I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Я хочу: - яркий летний плащ в цветочных узорах - садовую скамейку с витыми чугунными ручками - душистую герань с рынка и ещё что-то непроизносимое, в длинных розовых колокольчиках - красную кружку с вычурными кошками У меня нет денег, но мне нравится всё это хотеть.
Время разбрасывать выбрасывать камни бумажки. Традиционный июньский катарсис на работе. Падают Берлинские стены из папок и листков, и я воссоединяюсь со своим столом.
Кто-нибудь знает надёжный, лично проверенный способ бороться с послеобеденной усталостью? Она накрывает меня в любой момент от 4 до 7, первая волна - как только я заканчиваю все свои дела, будь то уроки или шоппинг, и говорю себе, что собираюсь домой, а вторая, практически цунами, топит окончательно, стоит переступить порог дома. Тушка расслабляется, глаза решают поиграть в Вия, голова отваливается и катится по полу, звеня и подпрыгивая - во всяком случае, эффект примерно такой. И ничем, кроме часика-другого сна, эта усталость не победима. У меня были разные теории: что это бывает, если я не завтракаю, если мало сплю, если долго сплю, если слишком много сижу за компьютером, если пью днём кофе, если не пью кофе вообще... Всё это я проверила экспериментально и вынуждена была отбросить. Осталась последняя теория - старость, но с ней я не согласна принципиально.
Ещё из плюсов: произвела фурор на работе своими клубничными сапогами!
Вертикаль детства // Воспитательная политика становится охреанительной
Газета «Коммерсантъ» № 94(3911) от 03.06.2008
читать дальшеВчера в Госдуме состоялись парламентские слушания, на которых обсуждалась "Концепция государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей в РФ и защиты их нравственности". Она рассчитана до 2020 года и разработана депутатами Госдумы, Общественной палатой и общественным советом при полпредстве президента в Центральном федеральном округе. Для спасения молодого поколения разработчики концепции приготовили пять законопроектов и более десятка изменений в действующие законы. Например, законопроект "О нравственном и патриотическом воспитании и гарантиях прав детей в информационной сфере" предусматривает, что вся информационная продукция — от книг и фильмов до сайтов и компьютерных игр будет разбита на возрастные группы "с 6 лет", "с 12 лет", "с 16 лет" и "с 18 лет". В частности, детям до 6 лет допускается читать книги или смотреть мультфильмы, где есть "оправданное жанром и сюжетом ненатуралистическое описание насилия при условии сострадания к жертве и осуждающего отношения к насилию". А уже с 16 лет будет можно слушать "оправданные жанром бранные слова" и смотреть на "изображение половых отношений между мужчиной и женщиной, не имеющее порнографического характера". Законопроект "О детской игрушке" предусматривает запрет на производство и ввоз в страну игрушек, которые "провоцируют агрессию", "моделируют действия сексуального характера", "оправдывают экстремизм и преступный образ жизни", "изображают сильный ужас и непереносимую боль", а также созданные "на основе сочетания психологически несочетаемого". Это, например, леденцы в форме скелета или мягкие игрушки, изображающие бактерии и вирусы.
Другие законодательные инициативы предполагают введение для школьников комендантского часа с 22.00 до 6.00. В это время дети под угрозой наказания их родителей не смогут появляться в общественных местах. Попытка учащегося отправить СМС-сообщение, содержащее мат (в том числе в латинской транскрипции), будет блокироваться оператором сотовой связи. В школах будет запрещено отмечать "искусственно заимствованные и не соответствующие культурным ценностям России праздники" — Хэллоуин и День святого Валентина.
Крайнюю нетерпимость разработчики концепции проявили к эмо и готам (молодежные субкультуры, которые характеризуются преобладанием черных тонов в одежде, использованием пирсинга и депрессивным восприятием действительности). По степени общественной опасности они приравнены к скинхедам, футбольным фанатам, нацболам и даже к антифашистам.
Так, подростки эмо, сказано в концепции, "подвержены суицидальным наклонностям", а дети готы культивируют в себе бисексуальность. "Стоимость сексуальных услуг несовершеннолетнего-проститутки в готической атрибутике ниже, чем у курсанта военного училища, но выше, чем у обычных голубых проституток",— продемонстрировали знание жизни авторы документа. Предполагается, что бороться с неформалами государство будет пропагандой здорового образа жизни, введением в школьную программу предмета "Основы православной культуры" и законодательным запретом на татуировки и пирсинг для несовершеннолетних ("за исключением женских сережек").
Авторы концепции говорят, что многие ее положения обретут законную силу уже летом 2009 года. "С нынешним молодым поколением уже ничего нельзя сделать — оно пропало. Надо спасть тех, кому сейчас два года, и тех, кто еще не родился",— заявил депутат Госдумы кинорежиссер Станислав Говорухин. А адвокат Павел Астахов заявил "Ъ", что предлагаемые меры не будут противоречить действующему законодательству. "Комендантский час для детей в той или иной форме существует в других странах, а Конституция РФ говорит, что права человека можно ограничивать, если речь идет о здоровье и нравственности,— считает господин Астахов.— А пирсинг и татуировки можно расценивать как причинение вреда здоровью".
"Предлагаемые меры похожи на имитацию бурной деятельности,— заявила "Ъ" замдиректора антиэкстремистского центра СОВА Галина Кожевникова.— Со скинхедами и готами нельзя бороться одними и теми же способами. Результат этой борьбы будет одинаковым — подростковый протест еще больше вырастет, и молодежь потянется ко всему запретному, делая его еще более популярным. Наше государство боролось с хиппи, рокерами, металлистами и всякий раз проигрывало, потому что молодежная субкультура всегда будет существовать". "При всех позитивных моментах в концепции есть много сильных перекосов,— заявила "Ъ" член координационного совета Минобрнауки России Галина Семья.— Например, осуждается все, что заимствовано у Запада. Причем как плохое, так и хорошее. Значительная часть законопроектов построена на принудительной мотивации детей и родителей, и это не будет работать. Словом, документ нуждается в очень серьезной доработке".