Утро дохнуло мне в лицо зеленью и сладостью, когда я в пять часов закрывала окно. Источник сладости, стойко продержавшейся в воздухе почти до полудня, так и остался неизвестен - не пахло никакими знакомыми цветами, а просто цветением. Правда, поначалу я всё же пренебрегла прелестями внезапного лета, надела серую майку и серую полосатую юбку и занялась искоренением пыли в гостиной, благо детёныш сделал мне подарок - уснул в своей кроватке (а не у меня на коленях). Честное слово, вытирать пыль я люблю - но делаю это крайне редко, потому что обычно у меня просто не бывает такого количества свободного времени, какое требуеся мне для этого занятия. Я начинаю снимать с полки штучки и книжки, вертеть в руках, вспоминать, что откуда (нашла вот в последнем томе Гарри Поттера чек из книжного магазина в Кембридже, на котором стоит дата и время - 1:53... ага, ночи... мы с Некошкой стояли в очереди, чтобы купить сразу, как только начнут продавать, в полночь, накануне её отлёта), потом безуспешно пытаюсь поставить обратно в прежнем порядке, потому что полка таинственно уменьшается за это время... ну, вы меня поняли.
А когда бОльшая часть пыли перешла на меня, а детёныш проснулся, мы отправились работать на свежем воздухе и переделали там кучу дел: развесили бельё, повыдирали траву из клумб, оценили размер ущерба, нанесённый цветам улитками и слизняками, страшно расплодившимися под дождём (самые красивые ирисы опять сожрали, остальные располовинили); наблюдали, как бельё полощется на ветру, трогали траву босыми ногами, нюхали сирень, хватали пушистые головки одуванчиков и смотрели, как они разлетаются, сидели на скамейке и рассказывали друг другу сказки, одинаково невразумительные друг для друга.