Королевская почта, вышедшая из комы, продолжает плеваться открытками из разных стран и краёв - в один день получить корреспонденцию из Японии, Чикаго, Стамбула и графства Кент, скажу я вам, очень сюрно и приятно. На работе тоже сюрно, но менее приятно, потому что никак не примирить в себе противоположные ощущения: "каникул никогда не было, и вообще что это такое и с чем его едят?" и "я разучилась работать, работа - зло, убейте меня, кто-нибудь, веником, чтобы не мучалась". Впрочем, приятно, что дети довольны поездкой несмотря на то, что ещё не все получили обратно свои чемоданы, приятно было получить запоздавшие открытки, которые уже не застали меня в конце прошлого триместра, и даже пару подарочков от коллег. А приятнее всего найти открыточку от самой мышастой девочки из 8-го класса, которую я всё мучительно пытаюсь заставить говорить так, чтобы хоть кто-то слышал: "С Рождеством и большое спасибо за первый триместр замечательных уроков русского!" Это почти примиряет с действительностью во всех её проявлениях. Ещё с действительностью примиряет шифоновая Львовская улица, обмотанная вокруг шеи, спрятанное от мужа бархатное вышитое пальто, для которого ещё не сезон, предстоящие поездки в Киев и в Италию и кошка, которая теперь каждый вечер долго топчется по нам перед сном, умащиваясь то на животе у Джона, то на боку у меня, мурча, возясь и всячески мешая нам спать. Нет, безбожно вру: с действительностью меня всегда примиряет в первую очередь сама действительность.
А во вторник я чудесно погуляла в Лондоне, хотя, наверное, по описанию будет не очень похоже. Сначала я потерялась в Брикстоне, который, стоит свернуть с приличной главной улицы, весь расписан граффити снизу доверху. Вернее, не потерялась, а вышла из метро и поняла, что совершенно не знаю, куда идти: с навигацией у меня всё в порядке, но чтобы найти дорогу, я должна хотя бы примерно представлять, где находится место, куда я хочу попасть. Ориентируясь по информации на автобусных остановках, я приблизительно вычислила, в каком направлении находится Dulwich, где я планировала посетить картинную галерею, и пошла наобум. Заблудилась, повернула не туда, оказалась в районе Herne Hill, действительно, на холме, с которого сбегают абсолютно пустые и тихие улицы восхитительной пригородной архитектуры, состоящие из идентичных домов, но каждая - в своём стиле. Было упрямое настроение, и не хотелось ни у кого спрашивать, поэтому я выбралась на верный путь своими силами и даже не очень пожалела о потраченном времени - мне редко случается совершенно одной, совершенно свободной шагать почти в никуда по огромному городу.
И всё же я нашла Dulwich Picture Gallery, подкрепила силы супом и тортиком в кафе и пошла приобщаться к прекрасному, которое оказалось ну просто очень, очень прекрасным. Это - первая публичная картинная галерея в Великобритании, открытая в 1811 году, как водится, на деньги аристократа-филантропа и возникшая из его коллекции. Она расположена в прелестном старинном здании со стекляннымии потолками, как в Эрмитаже, только масштабом поменьше. И там хранятся волшебные вещи, с которыми я раньше не была знакома даже по репродукциям. Например, там живёт "Девочка у окна" Рембрандта, настолько живая и пронзительная, что слёзы наворачиваются, и его же "Портрет молодого человека", скорее всего, всё того же Титуса вскоре после его свадьбы и незадолго до смерти. Там живут женщины Гейнсборо, о чьей поздней манере автор аннотаций в галерее пишет немного ехидно, но правдиво: glamorous women walking through sketchy landscapes in superb costumes ("шикарные дамы идут сквозь еле намеченные пейзажи в потрясающих платьях"). Я бы ещё добавила, что в этой его поздней манере все женщины похожи на королеву фей, и я просто глаз не могла оторвать от Элизабет и Мэри Линли, двух талантливых сестричек, одна из которых позже сбежала с Ричардом Шериданом и вышла за него замуж вопреки воле родителей. Наверное, если бы портрет был поменьше размером, смотрители галереи могли бы заподозрить меня в нехороших намерениях, потому что я возвращалась к нему раз десять. Ещё мне понравился анонимный "Портрет Нейтана Филда" 17 века - отчасти, наверное, тем, что я разглядела на его рубашке ту разновидность вышивки, которую мне в прошлом году в рамочке прислала Некошка. И я с удовольствием посмотрела выставку американца Нормана Рокуэлла (1894-1978), который работал на рекламу и обложки журналов, но каждый раз сначала делал изображение маслом и ничуть не менее профессионально, чем "серьёзные" художники. К примеру, картина "Вечеринка после вечеринки", где девушка в платье ар-деко рассказывает о событиях прошедшего вечера пожилой женщине, была создана, чтобы стать рекламным плакатом для производителя электрических лампочек, но это нисколько не умаляет её достоинств.
А потом я купила много всякой симпатичной фигни в магазине галереи, села на автобус и поехала через весь город на Оксфорд-стрит, разглядывая окна вторых этажей с удобного наблюдательного пункта на верхней "палубе" даблдекера, побегала по универмагам, оценила праздничную иллюминацию - зонтики из лампочек, конечно, куда уместнее, чем снежинки и снеговики, и вернулась домой полная до краёв, как будто в меня вылили бутылку чего-то разноцветного и шипучего. Видимо, Лондона.

смотреть картинки
Рембрандт




Гейнсборо, "Миссис Муди с сыновьями"


"Элизабет и Мэри Линли"


"Нейтан Филд"


Ян ван Хейсум (1682-1749), "Ваза с цветами"


Норман Рокуэлл