I. This is Not a Game. II. Here and Now, You are Alive.
Работа надоела, но доставляет некоторое удовольствие обрывать, как лепестки, жёлтенькие записочки с окна - по мере разгребания Авгиевых конюшен срочных дел. С детьми, кажется, больше болтаю и задаю им всякие "проекты", чем учу, но они только рады - пересказывают мне любимые сказки, пишут сочинения на конкурс про Магнитогорск, Торжок и Геленджик (сами выбрали города, вы что думаете!), изучают биографии российских олигархов, рассказывают про мальчиков. Болтать интересно, они такие живые и настоящие. А сегодня я шла на вокзал после школы, и навстречу мне попалась Элис из 8 класса, немножко похожая на Снусмумрика, такая тихая-тихая, невозможно тихая Элис, которая всегда или с толстой книжкой под мышкой или в поиске следующей в библиотеке и всегда подходит ко мне после урока, чтобы задать вопрос - в классе духу не хватает, и вот она мне так радостно улыбнулась, что в мире сразу появился бы смысл, если бы я его сумела потерять.
А дома телевизор голосом Дэвида Аттенборо рассказывает про Мадагаскарских лемуров; кыся пытается счесать с себя ошейник, но уже не выражает нам своё возмущение; бархатное пальто так и висит неношеное, потому что я забываю смотреть прогноз погоды, а ехать в нём на велике под дождём мне жаль; одна новогодняя открытка вернулась, не найдя адресата; на весну примечены две Прерафаэлитские выставки. Лайф гоуз он.
А дома телевизор голосом Дэвида Аттенборо рассказывает про Мадагаскарских лемуров; кыся пытается счесать с себя ошейник, но уже не выражает нам своё возмущение; бархатное пальто так и висит неношеное, потому что я забываю смотреть прогноз погоды, а ехать в нём на велике под дождём мне жаль; одна новогодняя открытка вернулась, не найдя адресата; на весну примечены две Прерафаэлитские выставки. Лайф гоуз он.