Ну вот, второй день хочется кулича. Ужасно прямо. А где я его возьму? Самое близкое (собственно, практически оно и есть) - итальянский панеттоне, но их у нас продают под Рождество. Эх.
Продолжая тему "эх": чёрных ирисов, кажется, всё-таки не будет, потому что их сильно погрызли, и те розы, которые осенью погрызла, то есть, якобы подрезала я, тоже как-то не стремятся набирать бутоны. Зато, уже безо всяких эх, всё остальное растёт просто на глазах и, кажется, невзирая на ботанические справочники, собирается цвести одновременно. И может быть, в этом году у меня даже будет один пион.
Два дня общения со свекровью вполне исцелили меня от потенциальной ностальгии по графству Саррей и свели на нет наши с Джоном усилия по искоренению барахла, потому что от неё мы привезли кучу старых книжек, пластинок и всевозможных сложносочинённых предметов, от которых никак нельзя было позволить ей просто избавиться.
Тем не менее, вчера я, вместо того, чтобы эту груду хлама разбирать и пытаться найти ей место в доме, поехала гулять в усадьбу Берли-Хаус, смотреть красивый дом с безумными росписями на стенах залов и десятком парадных спален и парк с оленями, есть тыквенный суп под невероятно душистой глицинией, привкус которой, кажется, добавлялся ко всему, что я ела и пила, и разглядывать всякие глупые современные скульптуры и фонтаны в саду. А лучше всего было сидеть на корнях под медным буком, с которого на меня летела нежная рыжая труха, пить лимонад и смотреть на дом издалека, и воображать себя в романе Джейн Остен (в последней экранизации "Гордости и предубеждения" с Кирой Найтли Берли-Хаус играл роль усадьбы леди Кэтрин де Бург). В усадьбе, построенной в 16 веке для Уильяма Сесила (да-да, того самого, елизаветинского), кстати, до сих пор живут его дальние потомки, но содержать такое богатство им давно не под силу, поэтому вынуждены пускать народ посмотреть за денежку.
А сегодня я прополола клубничную грядку, и теперь на ней, может быть, даже сумеет вырасти клубника, если её тоже кто-нибудь не съест.
Кошка ночами устраивает свары под окном, защищая свою территорию; воробьи опять растеребили подкладку моих висячих корзинок на гнездовой материал; мне завтра на работу, но, к счастью, только на три дня, а потом опять четыре выходных - хоть какая-то практическая польза от монархии. А ветер сегодня холодный, рвёт бельё с верёвки и напоминает, что всё-таки, как это ни удивительно, но на дворе пока всего лишь апрель. Самый странный апрель.

Burghley House