Что первым делом в воскресенье делает хозяйственная ведьма, у которой настал единственный на этой неделе выходной? Конечно, идёт в сад срезать мокрые розы. Розы осыпают дождём капель и лепестков, белые ещё пахнут розами, не тленом, в саду всё очаровательно лохмато и тронуто ржавчиной, и сквозь осень, как огоньки сквозь ночь, упорно пробиваются ноготки и настурции. Потом, когда конфигурация цветов в вазе на камине наконец удовлетворяет её придирчивое эстетическое чутьё, она переходит к следующему жизненно важному хозяйственному делу - берётся печь кокосовый кекс. Правда, это неожиданно оборачивается пользой для хозяйства: муж, засланный в недра буфета в поисках кокосовой стружки (мне не согнуться так, чтобы залезть в глубину), обнаруживает и извлекает на свет божий различные остаточные ингредиенты, которые бодро отправляются либо в ведро, либо в тесто для кекса. Этими двумя способами удалось избавиться от изрядного количества пакетиков, захламлявших буфет, и оживить рецепт из книжки. Ах да, и ещё попутно выяснить, что половина всех ингредиентов для выпечки в моих закромах содержит ваниль - Джон даже в восхищении сложил их все вместе, красивой кучкой. Дальше выходной прошёл в переменным успехом: кекс удался и "гречотто" с печёными овощами (у всех нормальных людей ризотто, а у нас вот так - ну не любит мой муж рис арборио) - тоже, а попытка продолжить выяснение отношений с залежавшимися и полузабытыми продуктами увенчалась приземлением на бетонный пол в кладовке баночки с острым оливковым маслом из Италии. Под вечер совсем потеплело и погрустнело, я даже всплакнула под концерт для виолончели Элгара, примостившись к мужу наподобие кошки, и рано легла спать.
Сегодня утро началось почему-то с кромешной, чрезмерной тьмы и ароматерапевтического облачка корицы, которое каждый раз вылетает из банки, когда я щедро "коричу" себе овсянку - то есть, порошок сыпется туда, куда надо, а по пути от него отлетает, видимо, Душа корицы, прямо по Метерлинку, и оживляет меня не хуже кофе. А кофе, между тем, пьётся по-прежнему только с молоком - иначе слишком горько. Не любит, видно, мой мальчик кофе. А дальше рассвело, снова настало лето (в супермаркетах до сих пор английская клубника - никогда не было такого длинного сезона), и я отправилась на работу в красных туфельках на босу ногу, и вернулась сердитая на весь мир (ну, нет, только на всевозможные попавшиеся мне сегодня разновидности тупости), и зашла в магазин, и пришла домой с той самой поздней клубникой и чёрным плюшевым котёнком в ведьминской шляпе. Котёнок поднял настроение просто феноменально, ехал до дома в моей сумке, высунув голову наружу, и теперь сидит рядом со мной на диване. И сумерки были наполнены странным тусклым светом, как будто солнце уже выключили, а темноту включить ещё забыли.