В пятницу я решительно наступила на горло гнездовому инстинкту и отправилась в Лондон, с твёрдым намерением посмотреть выставку Леонардо да Винчи в Национальной галерее и не заходить ни в один магазин, где продаются какие бы то ни было детские товары. Впрочем, планы мышей и людей, как известно, штука хрупкая, поэтому неудивительно, что удалось осуществить только второе. Очередь на выставку (9 из 15 существующих картин, включая одну недавно открытую) выползала на Трафальгарскую площадь и загибалась какими-то драконьми кольцами, а я даже не столько не хотела утомлять свою округлую тушку, сколько не люблю, когда искусство становится разрекламированным товаром, за которым в ажиотаже бросается толпа. Стоять в очереди за да Винчи, как за какой-нибудь советской колбасой... тем более, некоторые из выставленных картин я и так уже видела на их обычных местах в разных музеях мира. В общем, я сказала "фи" и завернула за угол, где моё внимание привлекла афиша другой выставки, о которой я ничего не слышала: "Первые актрисы - От Нелл Гвин до Сары Сиддонс" в Национальной портретной галерее. На актрис, помимо меня, пожелали смотреть ещё примерно три с половиной тихих пенсионера, и я смогла разглядеть всё спокойно и подробно: сонную нахальную улыбку Нелл Гвин, уличной торговки, ставшей актрисой и любовницей Карла II; нежные глаза кудри Дороти Джордан в классических ролях девочек, переодетых мальчиками; светских дам, кокетливо играющих в очень театральных ведьмочек; вьющиеся на ветру и сливающиеся с осенними листьями волосы госпожи Шеридан, пленившей меня ещё весной в галерее в Далидже на парном портрете с сестрой; сверкающие глаза Мэри Робинсон. Были и смешные вещи: знаменитый Дэвид Гаррик в комической роли, переодетый в женское платье - вылитый Терри Джонс из компании Монти Пайтон, или Гамлет и Гертруда в костюмах 18 века - оба в париках, он в камзоле со шпагой, она в кринолине (а вы думали, что наряжать персонажей Шекспира в современную одежду - это крутой постмодернизм?). Госпожу Шеридан я бы охотно взяла с собой - ну что мне делать с моей любовью к Гейнсборо? А пара имён художников оказалась мне незнакома (Уильям Бичи, Джон Хоппнер), но, судя по всему, из той же обоймы английских портретистов, достигших непревзойдённого мастерства по части дымчатости взглядов, шелков и далей.
А потом, с трудов оторвав себя от Гейнсборо, я поехала в Кенсингтон, потому что по дороге в поезде успела прочитать в путеводителе по "необычному Лондону", что где-то там прячется очень красивый дом Фредерика, лорда Лейтона - изысканного викторианца, председателя Академии художеств и друга многих прерафаэлитов. С Лондоном, как и с "высоким искусством", я перешла на ту ступень близких отношений, когда мне хочется открывать что-то своё, малоизвестное, отдельное, от которого меня не будет оттеснять и отгораживать толпа. И дом Лейтона, на тихой улочке возле Холланд-парка, засыпанной рыжими платановыми листьями, этому желанию тоже вполне ответил. Его главная краса и гордость - Арабский зал, спроектированный специально под волшебную коллекцию сирийских изразцов всех оттенков и переплетений бирюзы и синевы и египетских деревянных решёток и ставен. И несколько прелестных женских портретов, эффектно развешанных по зелёному шёлку гостиной, тоже мне приглянулись, особенно мечтательная Дездемона.
В общем, получился день эстетических сюрпризов, которыми я осталась чрезвычайно довольна и которые с удовольствием перебирала в голове, пока ехала на втором этаже даблдекера через весь солнечный, платаново-рыжий город обратно на Кингз-Кросс.

Дороти Джордан в роли Розалинды, Уильям Бичи (репродукция нашлась только на обложке книжки!)

Дороти Джордан в роли Ипполиты, Джон Хоппнер

Элизабет Линли Шеридан, Томас Гейнсборо



Мэри Робинсон - Утрата, Джон Хоппнер



Нелл Гвин, Симон Верелст



Три ведьмы из "Макбета", Дэниел Гарднер (в центре - Джорджиана, герцогиня Девонширская


Дом Лейтона: вид снаружи и Арабский зал (фото не мои)



Бианка, Фредерик, лорд Лейтон

Дездемона, лорд Лейтон (эскиз)