В прошлое воскресенье всё-таки повыдергала ужасные палки в саду и обнаружила, что там, помимо нарциссов, есть примула, крокусы, гиацинты в бутонах, обриета (Гугл уверяет, что именно так по-русски называется aubretia) и дикие фиалки. В одном горшке цветёт украинский флаг - карликовые нарциссы и мускари. А в мире вокруг - терновник и вишни, и дорога на въезде в деревню обрамлена полосами нарциссового золота, которое, впрочем, я почему-то больше люблю в виде зелёных эльфийских стрел сквозь старую листву. Терновник люблю особенно - потому что он фейский, потому что в нём по весне сочетается немыслимая нежность белых цветочных звёзд и неприступность длинных шипов, а по осени появляются ягоды для настойки из джина. И фиалки люблю, и позволяю им потихоньку заполнять сад.
Артур получил уже вторую "грамоту" за хорошее чтение в школе (дома, правда, не читает), научился отлично свистеть и облил свой школьный джемпер папиным ополаскивателем для рта - чтобы сделать его более синим. В ополаскивателе какая-то маслянистая фигня вроде глицерина, поэтому на джемпере теперь действительно намного более темно-синее пятно. Оба братца спят со старыми любимцами - лисом и киской - и новыми, из Британского музея, Артур с египетской кошкой, а Уилфред с мишкой в музейном свитере. Оба растут упрямые, как черти. Откуда бы.
Почти каждый вечер пересматриваю "В Питере - пить" и горько сожалею, что там так много табуированной лексики - не показать старшим классам. Помимо того, что и клип, и песня, задевают во мне какие-то личные ностальгические струны, вижу там такие роскошные культурные пласты и аллюзии, начиная со всех лишних и маленьких людей русской литературы и заканчивая голливудскими роуд-муви. Но увы.
Наплевав на погоду, ходила на работу в серебряных туфлях. Дороги из жёлтого кирпича не попалось, но я не теряю надежды.