Начинаю неделю с обмана. Мне надо было бы выйти из дома на сорок минут раньше, чтобы успеть на ранний автобус и в школу к полдевятого – утром по понедельникам я «дежурная» и должна проследить, чтобы девочки поставили в актовом зале стулья для собрания. Вместо этого я встала как обычно, вымыла голову, не спеша нашла гольфы без дырок, съела овсянку с корицей и пошла на автобус вместе с мужем. По дороге с автобуса остановилась, села на скамейку под ностальгически-золотой липой и достала блокнот с ручкой. А в девять часов спокойно пошла на работу с очередной байкой про опоздавший автобус. Автобус действительно опаздывал уже не раз, и кто знает, когда я вру, а когда говорю правду? Бессолнечное утро показалось по-зимнему тёмным, спала я плохо, сегодня в школе у нас инспектора из международной организации, чьи аттестаты мы планируем выдавать через пару лет... Зачем травмировать себя ещё больше?
Вчера я, конечно, не ухватилась ни за одно из перечисленных более-менее полезных дел (кроме мышей – это святое), а за книжку, по которой был снят фильм «Искупление». Муж был занят своим – начал новую картину (открытие: свежая акриловая краска ипахнет грибами!), а потом смотрел сиквел «Пригоршни долларов». Романтический саундтрэк Морриконе был мне и так прекрасно слышен из кухни, где я с книжкой и бокалом вина сторожила обед в духовке, а всё остальное было как в первом фильме: тот же супермачо Иствуд со щетиной, которая никогда не становится ни на миллиметр длиннее, в полосатом пончо, с приклеенной к губе сигаретой, та же пальба и практически тот же сюжет, судя по диалогу (или тому, что в вестерне сходит за диалог).
Обед был очень удобный: нарезала брюкву и морковь, почистила несколько красных луковиц, полила маслом, посолила и бросила сверху веточки шалфея и розмарина. А дальше – овощи сидят в духовке, пока не станут мягкими и сладкими, а я сижу рядом и притворяюсь, что занимаюсь делом, а потом под конец быстро готовлю гречу с чесноком на гарнир.
Зато пока «готовила», успела прочитать полкнижки. К сожалению, «Искупление» Иэна Макюэна вряд ли переведут на русский, а если переведут – то вряд ли качественно, что обидно, потому что мне хотелось бы заставить всех своих знакомых его прочитать. Кажется, я нашла своего очередного любимого автора, из той категории, кого хочется немедленно скупить, прочитав одну книгу, – всё, что найдётся в магазине (или на Амазоне). Что я люблю в литературе? Конечно, язык. Сюжет, собственно, необязателен, но если он есть – тем лучше. От книги осталось менее душераздирающее впечатление, чем от фильма, но то же наслаждение образами. Две из частей романа (первая - почти половина книги) описывают всего один день каждая, и поэтому получается почти Вирджиния Вульф по интенсивности чувств, но неумолимый костяк сюжета не даёт им превратиться в поток сознания. А помимо трагической любовной линии и красоты деталей, цветов, теней, тканей и отражений, это ещё и текст, который играет с читателем и задаёт интересные, хоть и заведомо безответные вопросы о сущности литературы и гранью между реальностью и вымыслом. «Текст, который знает, что он текст», - как выражался один товарищ с кафедры английского языка, приобщивший всю нашу группу к Айрис Мёрдок и научивший нас ругательному слову «постмодернизм».
Ах да, чуть не забыла: с пятницы дом в Марче должен стать официально нашим, так что можно начинать разбирать чердак. Как меня радует эта перспектива.